V.I.PARFUMS
Элитная парфюмерия из Европы
DOLCE&GABBANA - сейчас один из десяти домов высокой моды в мире. Его основатели, Доменико Дольче и Стефано Габбана, модельеры, родившиеся и выросшие в двух совершенно разных областях Италии.
Разные по воспитанию и происхождению, они, тем не менее, прекрасно ладят друг с другом на протяжении многих лет.
Доменико Дольче — коренастый, молчаливый, обожает черный цвет, предпочитает проводить вечера дома, потому что любит покой и уединение.
Он родом с Сицилии, где его семья владела маленьким ателье. С 6 лет мальчик работал на подхвате у отца.
Чуть ли не с закрытыми глазами мог пришить рукав к пиджаку (за что и получил прозвище «Моцарт» — мол, этот мальчик такой же бог в искусстве кройки и шитья, как Моцарт — в музыке).
В свободное время в качестве развлечения Доменико создавал из лоскутов миниатюрные костюмчики и платья.
Жизнь на Сицилии течет по законам, сложившимся много столетий назад, — глухие черные платья местных женщин, узкий шерстяной костюм, который Доменико разрешалось надевать только в воскресенье, когда вся семья отправлялась в церковь, блестящие итальянские мачо, умеющие так небрежно и так элегантно носить шляпы, сплошной домострой и слово отца, которое крепче любых замков.
Мать его особо не баловала — семья была не из богатых, так что ни на дорогие игрушки, ни на новую одежду рассчитывать не приходилось.
Какие тут обновки, если мать сама частенько донашивала за отцом его костюмы в тонкую светлую полоску (для грязной работы по дому хорошего платья жалко, а всякие новомодные штучки типа спортивного трикотажа на Сицилии сурово порицаются).
Эти воспоминания детства Доменико потом перенесет в коллекции.
Но это будет потом, а пока Доменико по достижении совершеннолетия должен был войти в семейный бизнес — так в тех местах заведено испокон веков.
А он взял и поступил в университет, откуда сбежал, чуть ли не на следующий год, отчаянно заскучав.
Дольче отучился в художественной школе и поехал в Милан — на поиски славы и удачи.
Стефано Габбана (Stefano Gabbana) (он на четыре года младше Доменико) теперь с улыбкой признается, что уже в сладкие годы тинейджерства был отчаянным модником.
В начале каждого сезона он отправлялся в магазин фирмы «Фиоруччи» (любимая фирма итальянской молодежи, падкой на все яркое и блестящее) и прикупал там себе самую-самую модную на тот момент вещь.
Жизнь на Сицилии течет по законам, сложившимся много столетий назад, — глухие черные платья местных женщин, узкий шерстяной костюм, который Доменико разрешалось надевать только в воскресенье, когда вся семья отправлялась в церковь, блестящие итальянские мачо, умеющие так небрежно и так элегантно носить шляпы, сплошной домострой и слово отца, которое крепче любых замков.
Мать его особо не баловала — семья была не из богатых, так что ни на дорогие игрушки, ни на новую одежду рассчитывать не приходилось.
Какие тут обновки, если мать сама частенько донашивала за отцом его костюмы в тонкую светлую полоску (для грязной работы по дому хорошего платья жалко, а всякие новомодные штучки типа спортивного трикотажа на Сицилии сурово порицаются).
Эти воспоминания детства Доменико потом перенесет в коллекции.
Но это будет потом, а пока Доменико по достижении совершеннолетия должен был войти в семейный бизнес — так в тех местах заведено испокон веков.
А он взял и поступил в университет, откуда сбежал, чуть ли не на следующий год, отчаянно заскучав.
Дольче отучился в художественной школе и поехал в Милан — на поиски славы и удачи.
Стефано Габбана (Stefano Gabbana) (он на четыре года младше Доменико) теперь с улыбкой признается, что уже в сладкие годы тинейджерства был отчаянным модником.
В начале каждого сезона он отправлялся в магазин фирмы «Фиоруччи» (любимая фирма итальянской молодежи, падкой на все яркое и блестящее) и прикупал там себе самую-самую модную на тот момент вещь.
Габбана учился на отделении графики и дизайна в художественном колледже, закончил его «в звании» «креативной директор», но по профессии не проработал ни дня — он тоже отправился в Милан на поиски славы и удачи.
Стефано — в противоположность Дольче — родился в Северной Италии, отличающейся более мягкими нравами. Он высокий, худой и болтливый, обожает путешествовать по ночным клубам.
Доменико и Стефано встретились в Милане за столом дизайнеров моды. Они сами создавали и финансировали свои проекты в крошечной студии в центре Милана.
В 1985 году случилось великое событие Milano Collezioni представило три новых имени итальянской моды. Одним из них стало Dolce&Gabbana. Однако успех стоил им огромной работы.
Они сделали почти невозможное. Меньше десяти лет понадобилось им, чтобы превратить свое маленькое миланское ателье в международную империю моды, приносящую миллионы долларов прибыли.
С ними мечтают дружить (или, по меньшей мере, быть их клиентками) самые красивые и знаменитые женщины мира. Их модели — актрисы Настасья Кински, Николь Кидман, Деми Мур и др., они делали костюмы для мировых туров Мадонны и Уитни Хьюстон.
Это Дольче и Габбана ввели в моду рваные джинсы, это они превратили бюстгальтер из нижнего белья в роскошный аксессуар, который можно носить с мужским костюмом.
Они дали начало «бельевому стилю» в женской моде и превратили черные платья итальянских вдов в суперсексуальные одежды.
Они первыми предложили несколько принципиально новых в мире высокой моды идей: мужские костюмы, надетые на голое женское тело, «художественно разодранные» джинсы, богато декорированные и расшитые драгоценными камнями.
"С одной стороны - говорят сами дизайнеры, - существует «эссенция» моды — несколько основных форм: брюки, юбки, блузки, жакеты.
И, желая быть оригинальными, никто не станет шить брюки с тремя брючинами — просто потому, что они никому не нужны, такая модель элементарно не функциональна.
С другой стороны, каждый дизайнер предлагает свою интерпретацию стилей, очертаний, тех самых основных форм. Вот тут-то и начинается творчество. Тело имеет свой собственный язык, который мода должна интерпретировать, передать.
Мы не любим бессмысленное выставление напоказ голого тела — нам больше нравятся очень сексуальные, немного ироничные детали, которые словно приоткрывают «завесу тайны». А еще мы помешаны на пропорциях — грудь, бедра…
И вообще женщина не может быть сексуальной только потому, что носит ту или иную одежду.
Сексуальность — это нечто большее: ее отношение к жизни, ее индивидуальная манера поведения. А одежда может лишь усилить эту черту.
Иногда женщина даже не догадывается, насколько она сексуальна, до тех пор пока не наденет наши модели. И тогда, встав перед зеркалом в примерочной, она вдруг понимает — у меня же красивое тело!
Мы хотим, чтобы люди выглядели соблазнительно, когда они носят наши модели. Потому что, когда ты получаешь комплименты по поводу своей внешности, ты ощущаешь себя более уверенным в собственных силах".
